Туры на любой вкус с Анжело трэвел!
18.01.2024
В октябре 1836 года в арестантской партии под конвоем старец Феодор Кузьмич был отправлен по этапу в Боготольскую волость Мариинского уезда Томской губернии. За время следования этапом по сибирским дорогам, своим поведением, деятельной заботой о слабых и больных арестантах, теплыми, утешительными беседами старец Феодор Кузьмич расположил к себе как ссыльных, так и конвоиров. В отличие от прочих арестантов он шёл без оков.
26 марта 1837 года партия ссыльных прибыла в Томск. Старца Фёдора Кузьмича приписали к деревне Зерцалы, но поселили при Краснореченском винокуренном заводе, где он прожил пять лет. Из-за возраста старца Фёдора Кузьмича не привлекали к принудительным работам. Во время пребывания в селе Краснореченском, старец Феодор Кузьмич регулярно посещал церковную службу и всегда становился по правой стороне поближе к двери. Известно, что местный казак Семён Сидоров, видя склонность старца Фёдора Кузьмича к уединению, построил ему келью-избушку в станице Белоярской.
Обретя свободу перемещения, старец Фёдор Кузьмич начал странствовать по деревням Мариинского уезда. Источником его дохода было обучение детей грамоте, Священному Писанию, истории, в качестве платы он брал только пищу, отказываясь от денег. Старца Фёдора Кузьмича начали почитать за праведную жизнь, обращались к нему за советами по различным житейским вопросам. В этот же период возникает легенда о его царственном происхождении.
К первым сообщениям о его тождестве с императором Александром I относятся:
- в доме казака Сидорова, приютившего старца, появился казак Березин, долгое время служивший в Петербурге, в старце Фёдоре Кузьмиче он опознал покойного императора;
- в начале XX века появилось свидетельство казака Антона Черкашина, который сообщал, что местный священник Иоанн Александровский, сосланный в Сибирь из Петербурга, также опознал в старце Фёдоре Кузьмиче царя и утверждал, что не мог ошибиться, так как неоднократно видел Александра I в столице;
- известное по рассказу казака Сидорова высказывание старца Фёдора Кузьмича, которое было расценено как наличие у него связей в петербургском обществе, вспоминая однажды в разговоре Красноярск и его начальство и будучи чем-то недоволен, старец Фёдор Кузьмич сказал: «…Стоит мне только гаркнуть слово в Петербурге, то весь Красноярск содрогнётся от того, что будет».
Возникшая известность заставила старца Фёдора Кузьмича практически не выходить из своей кельи, позднее он оставил станицу Белоярскую и поселился в селе Зерцалы в бедной крестьянской семье. Из старого овечьего хлева ему сделали келью, в которой он прожил 10 лет.
В 1849 году старец Фёдор Кузьмич переселился в село Краснореченское, где ему построил келью крестьянин Иван Латышев. Сохранились воспоминания местных жителей о том, что там старца Фёдора Кузьмича навещал Иркутский епископ Афанасий (Соколов), с которым он разговаривал на французском языке. Старец Фёдор Кузьмич встречался также с епископом Томским Парфением (с 1863 года архиепископ Иркутский и Нерчинский). В 1850-е годы келью старца Фёдора Кузьмича на пасеке Латышева посетил писатель Лев Толстой, который целый день беседовал с Фёдором Кузьмичом.
Ряд исследователей сообщает об обширной переписке, которую вёл старец Фёдор Кузьмич через различных странников, был в курсе основных событий общественной жизни. В числе его корреспондентов называют барона Дмитрия Остен-Сакена, в имении которого в Прилуках (Киевская губерния) долгое время якобы хранились письма старца Фёдора Кузьмича, но затем они бесследно исчезли. Также сообщается о переписке старца Фёдора Кузьмича с младшим братом Александра I императором Николаем I, которая велась с помощью шифра. Получив известие о смерти императора, старец Фёдор Кузьмич заказал отслужить панихиду, на которой долго молился со слезами.
Случалось, что он помогал обратившемуся к нему человеку в решении житейских проблем, вручая ему в запечатанном конверте письмо к какой-нибудь важной особе, при непременном условии никому кроме адресата не показывать письма: "А то смотри, пропадешь". И вмешательство старца Феодора Кузьмича, как говорили, оказывало желанное действие.
В этот период начинают активно циркулировать слухи, что сибирский старец Фёдор Кузьмич - это император Александр I. Жители села Зерцалы в начале XX века хранили у себя в часовне якобы оставленные старцем Фёдором Кузьмичом Евангелие, Киево-Печерскую икону Божией Матери и «раскрашенный вензель на бумажном листе, изображающий букву «А», с короной над ней и летающим голубком вместо горизонтальной перемычки в букве». В образованном с аристократическими манерами старце Фёдоре Кузьмиче, жители сибирских деревень видели личность с благородным прошлым и спрашивали об этом старца Фёдора Кузьмича. По воспоминаниям, он давал следующий уклончивый ответ: «Я сейчас свободен, независим, покоен. Прежде нужно было заботиться о том, чтобы не вызывать зависти, скорбеть о том, что друзья меня обманывают, и о многом другом. Теперь же мне нечего терять, кроме того, что всегда останется при мне - кроме слова Бога моего и любви к Спасителю и ближним. Вы не понимаете, какое счастье в этой свободе духа».
В период странствий по Томской губернии он познакомился с купцом Семёном Хромовым, который в 1858 году уговорил его переселиться к нему в Томск. Старец Фёдор Кузьмич дал согласие и стал проживать на загородной купеческой заимке, в настоящее время посёлок Хромовка в черте Томска, или в самом городе во флигеле дома Хромова на Монастырской улице, современная улица Крылова.
По описаниям архимандритов Томского Богородице-Алексиевского монастыря отцов Виктора (Лебедева) и Лазаря (Генерозова), купца С. Ф. Хромова и других современников, старец Феодор Кузьмич был статным, высокого роста, с высокими плечами. Внешность имел величественную, лицо замечательно красивое, светлое и всегда чистое, глаза голубые, волосы на голове кудрявые, бороду длинную, вьющуюся, совершенно седую. Говорил старец Феодор Кузьмич тихо, но внушительно и образно. Изредка казался строгим, повелительным, но вообще характер имел добрый и мягкий, лишь немного вспыльчивый. Поступь старца Феодора Кузьмича, его походка и все манеры были как у человека благовоспитанного и образованного. Все это давало возможность видеть в нём человека непростого происхождения, хотя он и старался соблюдать простоту в речах и во всем образе жизни.
В Томске старец Феодор Кузьмич часто ходил в праздничные дни в домовую церковь архиерейского дома, находившегося в ограде Богородице-Алексиевского монастыря. Томский епископ Парфений предложил ему становиться в молельной комнате епископа рядом с алтарем, но старец Феодор Кузьмич отказался от этой чести, и всегда становился у печи, на одном месте. Когда старец Феодор Кузьмич стал замечать, что на него обращают большое внимание, то совсем перестал ходить в эту церковь.
В Томске старец Феодор Кузьмич часто посещал также храм Казанской иконы Пресвятой Богородицы в мужском монастыре и Иверскую часовню. В продолжение всей жизни в Сибири старец Феодор Кузьмич имел несколько духовников, у которых исповедовался.
Старец Феодор Кузьмич отличался простотой быта: летом носил белую рубашку из деревенского холста и шаровары, зимой надевал длинный тёмно-синий халат или сибирскую доху, на ногах носил чулки и кожаные туфли. Спал на доске, обтянутой холстом. Строго постясь не делал этого напоказ. Не брезговал никакой пищей и приводил обыкновенно выражение из Священного Писания о том, что всякую предлагаемую еду следует принимать с благодарностью, хотя и просил постоянно, чтобы ему не приносили никаких яств, так как он давно отвык от жирной и вкусной пищи. Навещая любимцев, старец Феодор Кузьмич не отказывался ни от какого угощения, охотно пил чай, но выпивал всегда только два стакана, никогда не дотрагивался до вина и строго порицал пьянство.
По большим праздникам, после обедни, старец Феодор Кузьмич заходил обыкновенно к двум старушкам, Марии и Марфе, и пил у них чай. Старушки были сосланы в Сибирь своими господами за какую-то провинность и пришли в одной партии ссыльных со старцем Феодором Кузьмичом.
Особо им отмечался день памяти князя Александра Невского, небесного покровителя императора Александра I. В этот день старушки пекли пироги и приготовляли другие деревенские яства. Старец Феодор Кузьмич проводил у них все послеобеденное время и вообще весь этот день бывал особенно весел, позволял себе покушать немного более чем обыкновенно, вспоминал о Петербурге: «Какие торжества были в этот день в Петербурге - стреляли из пушек, развешивали ковры, вечером по всему городу было освещение и общая радость наполняла сердца человеческие…»
В своих рассказах старец Феодор Кузьмич обнаруживал необычайное знание петербуржской придворной жизни и этикета, а также событий конца XVIII-начала XIX столетий. Знал всех государственных деятелей и давал им чрезвычайно верные характеристики. С большим благоговением он отзывался о митрополите Филарете и архимандрите Фотии, а также рассказывал об Аракчееве и его деятельности, о военных поселениях, вспоминал о Суворове.
Про Кутузова старец Феодор Кузьмич говорил, что он был великий полководец, и Александр I завидовал ему. Все подобные воспоминания и суждения о людях имели беспристрастный и, в то же время, мягкий – характер. Чаще всего старец Феодор Кузьмич любил говорить о военных походах и сражениях, причем вдавался иногда в такие мелкие подробности – например, в эпизодах войны 1812 года, – что этим вызывал недоумение даже у лиц образованных.
Как-то старец Феодор Кузьмич рассказал: "Когда французы подходили к Москве, император Александр I припал к мощам преподобного Сергия Радонежского и долго со слезами молился этому угоднику. В это время он услышал как бы внутренний голос, который сказал ему: "Иди, Александр, дай полную волю Кутузову, да поможет Бог изгнать из Москвы французов. Как фараон в Чермном море, так и французы на Березовой реке погрязнут..."
Старец Феодор Кузьмич тщательно скрывал свое происхождение. Отказываясь называть своих родителей, он говорил лишь, что Святая Церковь о них молится. О себе старец Феодор Кузьмич открыл часто навещавшему его епископу Афанасию Иркутскому только то, что имеет на свой подвиг благословение святителя Филарета митрополита Московского.
Старец Феодор Кузьмич почти не упоминал об императоре Павле Петровиче и редко касался характеристики его сына и наследника Александра I. Но однажды, когда речь зашла о трагической кончине императора Павла I, старец Феодор Кузьмич сказал своему слушателю, купцу С. Ф. Хромову: "Александр не знал, что дойдут до удушения".
Купец Семен Феофанович Хромов слышал и другой рассказ от старца Феодора Кузьмича: "Когда в России, в особенности в высшем кругу, распространилось увлечение масонскими ложами, то император Александр I созвал во дворце собрание из высокопоставленных особ, и почти все пожелали участвовать в масонской ложе. В это время входит архимандрит Фотий и говорит: "Да заградятся уста нечестивых". От этих слов всё собрание не могло и слова выговорить, так и разошлись, а секта рушилась... Да, Фотий был муж благодатный".
После получения в Томске известия о злодейском покушении на жизнь императора Александра II, старец Феодор Кузьмич заметил купцу Хромову: "Да, любезный, царская служба не без нужды".
Также говорил: "Романовых дом крепко укоренился и глубок корень его... Милостью Божией глубоко корень его сидит..."
Старец Феодор Кузьмич у себя в келии принимал всех, приходивших к нему за советом, и редко отказывал кому-нибудь в приеме. Особенным его расположением пользовались простые и чистые сердцем люди, у которых старец Феодор Кузьмич и поселялся, переходя с места на место. Всякого рода советы давал безвозмездно, денег никогда ни у кого не брал и даже не имел их у себя. С не знакомыми старец Феодор Кузьмич разговаривал всегда стоя или прохаживаясь взад и вперед по комнате, руки обыкновенно держал на бедрах, или засунув одну из них за пояс, а другую, положив на грудь.
Со своими посетителями старец Феодор Кузьмич вел себя очень сдержанно, трезвенно, без фамильярности. Чурался оказания себе знаков почтения. Никогда не оценивал человека по его чину или званию, а лишь по личным качествам и поступкам. В то же время он учил уважать власть: "И царь, и полководцы, и архиереи - такие же люди, как и мы, - говорил он, – только Богу угодно было одних наделить властью великой, а других предназначить жить под их постоянным покровительством".
Крестьянских детей старец Феодор Кузьмич учил грамоте, знакомил их со Священным Писанием, с географией и историей. Взрослых он увлекал духовными беседами, а также занимательными рассказами из событий отечественной истории. Все сведения и поучения, сообщенные им, отличались глубиной и правдивостью, надолго запоминались и вели слушателей к пониманию действия Промысла Божия в судьбах великих и малых явлений человеческой жизни и окружающего мира.
Старец Феодор Кузьмич много времени проводил в молитвах, после смерти обнаружилось, что его колени покрыты толстыми мозолями от длительного стояния на них. Для пользы ближних от Бога старцу был дан дар прозорливости. Иногда, встречая незнакомых посетителей, он сразу называл их по именам. Не раз он обличал посетителей в их нерассказанных грехах, приводя их к покаянию.
За свою святую жизнь старец Феодор Кузьмич также принял от Бога дар исцелений. Причем, врачуя телесные немощи, святой старец Феодор Кузьмич, как правило, указывал человеку на их корень – грех.
Так, когда старец жил еще в селе Белоярском, местный священник, не видя его у себя на исповеди, первое время относился к нему очень недружелюбно, предостерегая крестьян и советуя им держаться подальше от старца Феодора Кузьмича, который, по мнению священника, был раскольником.
Однажды, выведенный из терпения непонятным для него поведением старца Феодора Кузьмича, священник назвал его при всем народе безбожником. В тот же день священник этот почувствовал себя очень плохо и к вечеру слег в постель. Приглашенный врач признал его положение безнадежным.
Тогда, по совету односельчан, родственники священника обратились к старцу Феодору Кузьмичу и усердно со слезами, стали просить его простить умирающего и помолиться о нем.
Старец Феодор Кузьмич, посетив больного, сделал ему строгое внушение, как нужно относиться к людям, которые никому не делают никакого зла, и как осторожно должно делать заключения и высказывать суждения о других. Затем он пообещал, что больной скоро поправится. Через некоторое время священнику стало лучше, и он сделался искренним почитателем старца Феодора Кузьмича.
Глубоко чтивший старца Феодора Кузьмича купец Семен Феофанович Хромов, у которого праведный старец Феодор Кузьмич жил последние шесть лет в Томске, был исцелен по молитвам святого старца Феодора Кузьмича от болезни глаз и до самой старости мог читать без очков.
Блаженная старица Домна Карповна уже после кончины старца Феодора Кузьмича рассказывала о нем купцу Хромову: "Я знаю, что он святой! Когда он жил в келии вашего сада, я была очень больна. Пришедши в ваш сад, осталась на ночь в саду для того, чтобы пойти к старцу и получить от него исцеление. Стала стучать в дверь. Старец отворил, и как только я вступила на порог, он исцелил меня совершенно от болезни. Святой был старичок!"
Когда воспитанница старца Феодора Кузьмича, крестьянка Александра Никифоровна, приехала к преподобному Парфению Киево-Печерскому за благословением, тот, узнав, кто её послал, заметил: "Зачем тебе мое благословение, когда у вас на Красной речке есть великий подвижник и угодник Божий? Он будет столпом от земли до неба".
В Томске старца Феодора Кузьмича посещали и различные гражданские чиновники, причем вели себя с ним предельно почтительно. Каждый вновь назначенный губернатор считал своим долгом заезжать в келью старца Феодора Кузьмича и подолгу наедине с ним беседовал. Беседы эти касались как вопросов духовной жизни, так и общественного устройства. В проблемах государственной и общественной жизни старец Феодор Кузьмич разбирался также хорошо, как и в жизни духовной.
Для лучшего приготовления к переходу в вечность, Господь послал старцу Феодору Козьмичу болезнь, которая с каждым днем усиливалась. Летом 1863 года, уже совсем больной, он покинул дом семьи Хромовых в Томске и уехал в Белоярскую станицу, где и прожил некоторое время в своей старой келье у Семена Николаевича Сидорова. Во время болезни старца Феодора Козьмича Бог утешал Своего угодника благодатными посещениями.
В декабре в Белый Яр приехал купец Хромов и старец Феодор Кузьмич объявил ему, что намеревается вернуться в Томск и отправился в путь. По пути, недалеко от деревни Турунтаева, по обеим сторонам дороги показались два ослепительно светлых столба, поднимавшихся от земли до неба. Столбы эти как бы двигались перед повозкой со старцем Феодором Кузьмичом до самого Томска и сделались невидимыми только на Воскресенской горе. Это знамение видели все, ехавшие с праведником.
После прибытия старца Феодора Кузьмича в Томск к нему позвали иеромонаха Томского Богородице-Алексиевского монастыря отца Рафаила, который исповедовал больного и причастил Святых Таин.
Старец Феодор Кузьмич все боле и более слабел. Видя искренние слезы своих почитателей, святой старец Феодор Кузьмич говорил им: "Не плачьте и не жалейте меня. Страдания и болезни свойственны человеку и не должны быть тягостны христианину, потому что он обязан не только ничем не ублажать своего тела, но и всегда помнить, что оно обречено умереть и предаться тлению. Поэтому ему нужно спокойно переносить боль и ждать неизбежного конца - смерти".
19 января 1864 года вновь прибыл отец Рафаил и приобщил старца Святых Христовых Таин. Даже на смертном одре старец Феодор Кузьмич отказывался назвать свое настоящее имя. Но сохранился такой рассказ купца С. Ф. Хромова об одной из его последних бесед с праведным старцем Феодором Кузьмичом. Накануне кончины святого старца Феодора Кузьмича купец Хромов пришел в его келью. Помолившись Богу, он встал пред старцем Феодором Кузьмичом на колени и, получив благословление, спросил: "Есть молва что ты, батюшка, не кто иной, как Александр Благословенный... Правда ли это?" Старец Феодор Кузьмич, услышав эти слова, стал креститься и сказал: "Чудны дела, Твои, Господи... Нет тайны, которая бы не открылась". На другой день старец Феодор Козьмич продолжил разговор следующими словами: "Панок, хотя ты знаешь, кто я, но, когда умру, не величь меня, схорони просто".
20 января 1864 года старец Феодор Кузьмич мирно, без мучения и стонов, предал Богу свою душу. Правая рука лежала на груди со сложенными для крестного знамения пальцами. В момент кончины старца Феодора Кузьмича соседи купца Хромова и пожарные видели высокое пламя над домом.
Отпевание, которое собрало множество томичей, начиная с высшей администрации до бедняков, возглавил настоятель Богородице-Алексиевского монастыря архимандрит Виктор (Лебедев). Богородице-Алексиевский мужской монастырь в Томске – место легендарное, здесь сидел под арестом прадед Пушкина, «арап Петра Великого» Абрам Ганнибал.
Погребен старец Феодор Кузьмич был, согласно высказанному им при жизни пожеланию, в ограде Богородице-Алексиевского монастыря, к северо-востоку от главного алтаря монастырского храма.
В 1873 году могилу и келью старца Феодора Кузьмича посетил великий князь Алексей Александрович, а в 1891 году могилу старца Феодора Кузьмича неофициально посещал цесаревич-страстотерпец Николай Александрович. Среди прочих посетителей – военный министр А. Н. Куропаткин, министр путей сообщения князь М. И. Хилков, статс-секретарь А. Н. Куломзин, главнокомандующий русской армией на Дальнем Востоке генерал Н. П. Линевич. Неоднократно могилу праведника старца Феодора Кузьмича посещал глубоко его чтивший член Государственного Совета М. Н. Галкин-Врасский. Он лично прилагал усилия к украшению места погребения святого старца Феодора Кузьмича.
В начале XX века усердием многочисленных граждан Томска над могилой старца Феодора Кузьмича была возведена часовня. На епархиальном совете поднимался вопрос о необходимости тщательного попечения о сохранении и приобретении в церковную собственность вещей, которые сохранились от старца Феодора Кузьмича.
В 1926 году, перед расстрелом последних монахов Богородице-Алексиевского монастыря, здесь же заключенных, святой старец Феодор Кузьмич в продолжение некоторого времени стал являться в парящем полупрозрачном образе. Ясно видимый многочисленными свидетелями, в полночь он выходил сквозь стену часовни и по восточной стене монастыря медленно шел на юг до монашеского кладбища, где исчезал. Святой словно предупреждал заточенных иноков о необходимости готовиться к смерти.
Впоследствии часовня над могилой святого старца Феодора Кузьмича была разрушена, но почитание святого не пресеклось. Долгожданное прославление святого старца Феодора Кузьмича состоялось в 1984 году, когда, по благословению патриарха Пимена, имя праведного Феодора Томского было внесено в состав Собора Сибирских святых. 5 июля 1995 года были обретены его святые мощи и помещены в деревянной гробнице в храме Томского Богородице-Алексиевского монастыря. Часовня над могилой святого старца Феодора Кузьмича была восстановлена, еженедельное служение акафиста праведному старцу Феодору Кузьмичу было введено в обиход Томской обители, а сам праведник старец Феодор Кузьмич стал почитаться небесным покровителем города Томска.
Смерть императора Александра I породила множество слухов. И уже через десять лет появилась легенда об инсценировке Александром I своей смерти и начале им жизни отшельника под именем старца Фёдора Кузьмича. Личный врач императора Александра I Тарасов до самой смерти уклонялся от официальных заупокойных поминовений императора. Склеп императора Александра I в Петропавловском соборе вскрывался трижды и по утверждению очевидцев он был пуст. Почерковедческая экспертиза, проведенная уже в наше время, подтверждала тождественность почерка старца Фёдора Кузьмича и императора Александра I. Да и большинство потомков Романовых также придерживалось мнения о подлинности легенды.
В 1825 году русский император Александра I достиг вершины своего могущества, являясь верховным правителем крупнейшей державы мира, победителем несокрушимого Наполеона, обладателем несметных богатств, любимцем всей Европы, человеком, равнодушным к которому не оставалось ни одно женское сердце. Как мог возлюбленный всеми император, самодержец всея Руси, просто так оставить все суетное и исчезнуть с исторической сцены, чтобы возникнуть в образе старца Феодора Кузьмича – таинственного странника – в необъятной сибирской глуши, в Томске и жить смиренной и праведной жизнью затворника?
Легенда о старце Федоре Кузьмиче
Сведений о ранних годах жизни старца Фёдора Кузьмича нет, первое известие о нём относится к 4 сентября 1836 года. Старец ехал на лошади, запряжённой в телегу, в неизвестном направлении через Кленовскую волость Красноуфимского уезда Пермской губернии. Он остановился у кузницы подковать лошадь и своим поведением и уклончивыми ответами вызвал подозрения у кузнеца, который доложил о нём властям. На допросе в земском суде он показал, что он - Феодор Кузьмич Козьмин, шестидесяти лет, неграмотен, исповедания православного греко-российского, холост, не помнящий своего происхождения (после этого данная фамилия, как и какая-либо другая, старцем никогда не называлась). Документов, удостоверяющих личность, при себе он не имел. Несмотря на сочувственные убеждения судей, старец Феодор Кузьмич упорно продолжал называть себя бродягой. По возрасту он был непригоден для отдачи в солдаты и поэтому, как бродяга, получил 20 ударов кнутом и был сослан в Сибирь. Приговором старец Фёдор Кузьмич был доволен, но попросил расписаться за него мещанина Григория Шпынёва, заявив, что сам неграмотен.В октябре 1836 года в арестантской партии под конвоем старец Феодор Кузьмич был отправлен по этапу в Боготольскую волость Мариинского уезда Томской губернии. За время следования этапом по сибирским дорогам, своим поведением, деятельной заботой о слабых и больных арестантах, теплыми, утешительными беседами старец Феодор Кузьмич расположил к себе как ссыльных, так и конвоиров. В отличие от прочих арестантов он шёл без оков.
26 марта 1837 года партия ссыльных прибыла в Томск. Старца Фёдора Кузьмича приписали к деревне Зерцалы, но поселили при Краснореченском винокуренном заводе, где он прожил пять лет. Из-за возраста старца Фёдора Кузьмича не привлекали к принудительным работам. Во время пребывания в селе Краснореченском, старец Феодор Кузьмич регулярно посещал церковную службу и всегда становился по правой стороне поближе к двери. Известно, что местный казак Семён Сидоров, видя склонность старца Фёдора Кузьмича к уединению, построил ему келью-избушку в станице Белоярской.
Обретя свободу перемещения, старец Фёдор Кузьмич начал странствовать по деревням Мариинского уезда. Источником его дохода было обучение детей грамоте, Священному Писанию, истории, в качестве платы он брал только пищу, отказываясь от денег. Старца Фёдора Кузьмича начали почитать за праведную жизнь, обращались к нему за советами по различным житейским вопросам. В этот же период возникает легенда о его царственном происхождении.
К первым сообщениям о его тождестве с императором Александром I относятся:
- в доме казака Сидорова, приютившего старца, появился казак Березин, долгое время служивший в Петербурге, в старце Фёдоре Кузьмиче он опознал покойного императора;
- в начале XX века появилось свидетельство казака Антона Черкашина, который сообщал, что местный священник Иоанн Александровский, сосланный в Сибирь из Петербурга, также опознал в старце Фёдоре Кузьмиче царя и утверждал, что не мог ошибиться, так как неоднократно видел Александра I в столице;
- известное по рассказу казака Сидорова высказывание старца Фёдора Кузьмича, которое было расценено как наличие у него связей в петербургском обществе, вспоминая однажды в разговоре Красноярск и его начальство и будучи чем-то недоволен, старец Фёдор Кузьмич сказал: «…Стоит мне только гаркнуть слово в Петербурге, то весь Красноярск содрогнётся от того, что будет».
Возникшая известность заставила старца Фёдора Кузьмича практически не выходить из своей кельи, позднее он оставил станицу Белоярскую и поселился в селе Зерцалы в бедной крестьянской семье. Из старого овечьего хлева ему сделали келью, в которой он прожил 10 лет.
В 1849 году старец Фёдор Кузьмич переселился в село Краснореченское, где ему построил келью крестьянин Иван Латышев. Сохранились воспоминания местных жителей о том, что там старца Фёдора Кузьмича навещал Иркутский епископ Афанасий (Соколов), с которым он разговаривал на французском языке. Старец Фёдор Кузьмич встречался также с епископом Томским Парфением (с 1863 года архиепископ Иркутский и Нерчинский). В 1850-е годы келью старца Фёдора Кузьмича на пасеке Латышева посетил писатель Лев Толстой, который целый день беседовал с Фёдором Кузьмичом.
Ряд исследователей сообщает об обширной переписке, которую вёл старец Фёдор Кузьмич через различных странников, был в курсе основных событий общественной жизни. В числе его корреспондентов называют барона Дмитрия Остен-Сакена, в имении которого в Прилуках (Киевская губерния) долгое время якобы хранились письма старца Фёдора Кузьмича, но затем они бесследно исчезли. Также сообщается о переписке старца Фёдора Кузьмича с младшим братом Александра I императором Николаем I, которая велась с помощью шифра. Получив известие о смерти императора, старец Фёдор Кузьмич заказал отслужить панихиду, на которой долго молился со слезами.
Случалось, что он помогал обратившемуся к нему человеку в решении житейских проблем, вручая ему в запечатанном конверте письмо к какой-нибудь важной особе, при непременном условии никому кроме адресата не показывать письма: "А то смотри, пропадешь". И вмешательство старца Феодора Кузьмича, как говорили, оказывало желанное действие.
В этот период начинают активно циркулировать слухи, что сибирский старец Фёдор Кузьмич - это император Александр I. Жители села Зерцалы в начале XX века хранили у себя в часовне якобы оставленные старцем Фёдором Кузьмичом Евангелие, Киево-Печерскую икону Божией Матери и «раскрашенный вензель на бумажном листе, изображающий букву «А», с короной над ней и летающим голубком вместо горизонтальной перемычки в букве». В образованном с аристократическими манерами старце Фёдоре Кузьмиче, жители сибирских деревень видели личность с благородным прошлым и спрашивали об этом старца Фёдора Кузьмича. По воспоминаниям, он давал следующий уклончивый ответ: «Я сейчас свободен, независим, покоен. Прежде нужно было заботиться о том, чтобы не вызывать зависти, скорбеть о том, что друзья меня обманывают, и о многом другом. Теперь же мне нечего терять, кроме того, что всегда останется при мне - кроме слова Бога моего и любви к Спасителю и ближним. Вы не понимаете, какое счастье в этой свободе духа».
В период странствий по Томской губернии он познакомился с купцом Семёном Хромовым, который в 1858 году уговорил его переселиться к нему в Томск. Старец Фёдор Кузьмич дал согласие и стал проживать на загородной купеческой заимке, в настоящее время посёлок Хромовка в черте Томска, или в самом городе во флигеле дома Хромова на Монастырской улице, современная улица Крылова.
По описаниям архимандритов Томского Богородице-Алексиевского монастыря отцов Виктора (Лебедева) и Лазаря (Генерозова), купца С. Ф. Хромова и других современников, старец Феодор Кузьмич был статным, высокого роста, с высокими плечами. Внешность имел величественную, лицо замечательно красивое, светлое и всегда чистое, глаза голубые, волосы на голове кудрявые, бороду длинную, вьющуюся, совершенно седую. Говорил старец Феодор Кузьмич тихо, но внушительно и образно. Изредка казался строгим, повелительным, но вообще характер имел добрый и мягкий, лишь немного вспыльчивый. Поступь старца Феодора Кузьмича, его походка и все манеры были как у человека благовоспитанного и образованного. Все это давало возможность видеть в нём человека непростого происхождения, хотя он и старался соблюдать простоту в речах и во всем образе жизни.
В Томске старец Феодор Кузьмич часто ходил в праздничные дни в домовую церковь архиерейского дома, находившегося в ограде Богородице-Алексиевского монастыря. Томский епископ Парфений предложил ему становиться в молельной комнате епископа рядом с алтарем, но старец Феодор Кузьмич отказался от этой чести, и всегда становился у печи, на одном месте. Когда старец Феодор Кузьмич стал замечать, что на него обращают большое внимание, то совсем перестал ходить в эту церковь.
В Томске старец Феодор Кузьмич часто посещал также храм Казанской иконы Пресвятой Богородицы в мужском монастыре и Иверскую часовню. В продолжение всей жизни в Сибири старец Феодор Кузьмич имел несколько духовников, у которых исповедовался.
Старец Феодор Кузьмич отличался простотой быта: летом носил белую рубашку из деревенского холста и шаровары, зимой надевал длинный тёмно-синий халат или сибирскую доху, на ногах носил чулки и кожаные туфли. Спал на доске, обтянутой холстом. Строго постясь не делал этого напоказ. Не брезговал никакой пищей и приводил обыкновенно выражение из Священного Писания о том, что всякую предлагаемую еду следует принимать с благодарностью, хотя и просил постоянно, чтобы ему не приносили никаких яств, так как он давно отвык от жирной и вкусной пищи. Навещая любимцев, старец Феодор Кузьмич не отказывался ни от какого угощения, охотно пил чай, но выпивал всегда только два стакана, никогда не дотрагивался до вина и строго порицал пьянство.
По большим праздникам, после обедни, старец Феодор Кузьмич заходил обыкновенно к двум старушкам, Марии и Марфе, и пил у них чай. Старушки были сосланы в Сибирь своими господами за какую-то провинность и пришли в одной партии ссыльных со старцем Феодором Кузьмичом.
Особо им отмечался день памяти князя Александра Невского, небесного покровителя императора Александра I. В этот день старушки пекли пироги и приготовляли другие деревенские яства. Старец Феодор Кузьмич проводил у них все послеобеденное время и вообще весь этот день бывал особенно весел, позволял себе покушать немного более чем обыкновенно, вспоминал о Петербурге: «Какие торжества были в этот день в Петербурге - стреляли из пушек, развешивали ковры, вечером по всему городу было освещение и общая радость наполняла сердца человеческие…»
В своих рассказах старец Феодор Кузьмич обнаруживал необычайное знание петербуржской придворной жизни и этикета, а также событий конца XVIII-начала XIX столетий. Знал всех государственных деятелей и давал им чрезвычайно верные характеристики. С большим благоговением он отзывался о митрополите Филарете и архимандрите Фотии, а также рассказывал об Аракчееве и его деятельности, о военных поселениях, вспоминал о Суворове.
Про Кутузова старец Феодор Кузьмич говорил, что он был великий полководец, и Александр I завидовал ему. Все подобные воспоминания и суждения о людях имели беспристрастный и, в то же время, мягкий – характер. Чаще всего старец Феодор Кузьмич любил говорить о военных походах и сражениях, причем вдавался иногда в такие мелкие подробности – например, в эпизодах войны 1812 года, – что этим вызывал недоумение даже у лиц образованных.
Как-то старец Феодор Кузьмич рассказал: "Когда французы подходили к Москве, император Александр I припал к мощам преподобного Сергия Радонежского и долго со слезами молился этому угоднику. В это время он услышал как бы внутренний голос, который сказал ему: "Иди, Александр, дай полную волю Кутузову, да поможет Бог изгнать из Москвы французов. Как фараон в Чермном море, так и французы на Березовой реке погрязнут..."
Старец Феодор Кузьмич тщательно скрывал свое происхождение. Отказываясь называть своих родителей, он говорил лишь, что Святая Церковь о них молится. О себе старец Феодор Кузьмич открыл часто навещавшему его епископу Афанасию Иркутскому только то, что имеет на свой подвиг благословение святителя Филарета митрополита Московского.
Старец Феодор Кузьмич почти не упоминал об императоре Павле Петровиче и редко касался характеристики его сына и наследника Александра I. Но однажды, когда речь зашла о трагической кончине императора Павла I, старец Феодор Кузьмич сказал своему слушателю, купцу С. Ф. Хромову: "Александр не знал, что дойдут до удушения".
Купец Семен Феофанович Хромов слышал и другой рассказ от старца Феодора Кузьмича: "Когда в России, в особенности в высшем кругу, распространилось увлечение масонскими ложами, то император Александр I созвал во дворце собрание из высокопоставленных особ, и почти все пожелали участвовать в масонской ложе. В это время входит архимандрит Фотий и говорит: "Да заградятся уста нечестивых". От этих слов всё собрание не могло и слова выговорить, так и разошлись, а секта рушилась... Да, Фотий был муж благодатный".
После получения в Томске известия о злодейском покушении на жизнь императора Александра II, старец Феодор Кузьмич заметил купцу Хромову: "Да, любезный, царская служба не без нужды".
Также говорил: "Романовых дом крепко укоренился и глубок корень его... Милостью Божией глубоко корень его сидит..."
Старец Феодор Кузьмич у себя в келии принимал всех, приходивших к нему за советом, и редко отказывал кому-нибудь в приеме. Особенным его расположением пользовались простые и чистые сердцем люди, у которых старец Феодор Кузьмич и поселялся, переходя с места на место. Всякого рода советы давал безвозмездно, денег никогда ни у кого не брал и даже не имел их у себя. С не знакомыми старец Феодор Кузьмич разговаривал всегда стоя или прохаживаясь взад и вперед по комнате, руки обыкновенно держал на бедрах, или засунув одну из них за пояс, а другую, положив на грудь.
Со своими посетителями старец Феодор Кузьмич вел себя очень сдержанно, трезвенно, без фамильярности. Чурался оказания себе знаков почтения. Никогда не оценивал человека по его чину или званию, а лишь по личным качествам и поступкам. В то же время он учил уважать власть: "И царь, и полководцы, и архиереи - такие же люди, как и мы, - говорил он, – только Богу угодно было одних наделить властью великой, а других предназначить жить под их постоянным покровительством".
Крестьянских детей старец Феодор Кузьмич учил грамоте, знакомил их со Священным Писанием, с географией и историей. Взрослых он увлекал духовными беседами, а также занимательными рассказами из событий отечественной истории. Все сведения и поучения, сообщенные им, отличались глубиной и правдивостью, надолго запоминались и вели слушателей к пониманию действия Промысла Божия в судьбах великих и малых явлений человеческой жизни и окружающего мира.
Старец Феодор Кузьмич много времени проводил в молитвах, после смерти обнаружилось, что его колени покрыты толстыми мозолями от длительного стояния на них. Для пользы ближних от Бога старцу был дан дар прозорливости. Иногда, встречая незнакомых посетителей, он сразу называл их по именам. Не раз он обличал посетителей в их нерассказанных грехах, приводя их к покаянию.
За свою святую жизнь старец Феодор Кузьмич также принял от Бога дар исцелений. Причем, врачуя телесные немощи, святой старец Феодор Кузьмич, как правило, указывал человеку на их корень – грех.
Так, когда старец жил еще в селе Белоярском, местный священник, не видя его у себя на исповеди, первое время относился к нему очень недружелюбно, предостерегая крестьян и советуя им держаться подальше от старца Феодора Кузьмича, который, по мнению священника, был раскольником.
Однажды, выведенный из терпения непонятным для него поведением старца Феодора Кузьмича, священник назвал его при всем народе безбожником. В тот же день священник этот почувствовал себя очень плохо и к вечеру слег в постель. Приглашенный врач признал его положение безнадежным.
Тогда, по совету односельчан, родственники священника обратились к старцу Феодору Кузьмичу и усердно со слезами, стали просить его простить умирающего и помолиться о нем.
Старец Феодор Кузьмич, посетив больного, сделал ему строгое внушение, как нужно относиться к людям, которые никому не делают никакого зла, и как осторожно должно делать заключения и высказывать суждения о других. Затем он пообещал, что больной скоро поправится. Через некоторое время священнику стало лучше, и он сделался искренним почитателем старца Феодора Кузьмича.
Глубоко чтивший старца Феодора Кузьмича купец Семен Феофанович Хромов, у которого праведный старец Феодор Кузьмич жил последние шесть лет в Томске, был исцелен по молитвам святого старца Феодора Кузьмича от болезни глаз и до самой старости мог читать без очков.
Блаженная старица Домна Карповна уже после кончины старца Феодора Кузьмича рассказывала о нем купцу Хромову: "Я знаю, что он святой! Когда он жил в келии вашего сада, я была очень больна. Пришедши в ваш сад, осталась на ночь в саду для того, чтобы пойти к старцу и получить от него исцеление. Стала стучать в дверь. Старец отворил, и как только я вступила на порог, он исцелил меня совершенно от болезни. Святой был старичок!"
Когда воспитанница старца Феодора Кузьмича, крестьянка Александра Никифоровна, приехала к преподобному Парфению Киево-Печерскому за благословением, тот, узнав, кто её послал, заметил: "Зачем тебе мое благословение, когда у вас на Красной речке есть великий подвижник и угодник Божий? Он будет столпом от земли до неба".
В Томске старца Феодора Кузьмича посещали и различные гражданские чиновники, причем вели себя с ним предельно почтительно. Каждый вновь назначенный губернатор считал своим долгом заезжать в келью старца Феодора Кузьмича и подолгу наедине с ним беседовал. Беседы эти касались как вопросов духовной жизни, так и общественного устройства. В проблемах государственной и общественной жизни старец Феодор Кузьмич разбирался также хорошо, как и в жизни духовной.
Для лучшего приготовления к переходу в вечность, Господь послал старцу Феодору Козьмичу болезнь, которая с каждым днем усиливалась. Летом 1863 года, уже совсем больной, он покинул дом семьи Хромовых в Томске и уехал в Белоярскую станицу, где и прожил некоторое время в своей старой келье у Семена Николаевича Сидорова. Во время болезни старца Феодора Козьмича Бог утешал Своего угодника благодатными посещениями.
В декабре в Белый Яр приехал купец Хромов и старец Феодор Кузьмич объявил ему, что намеревается вернуться в Томск и отправился в путь. По пути, недалеко от деревни Турунтаева, по обеим сторонам дороги показались два ослепительно светлых столба, поднимавшихся от земли до неба. Столбы эти как бы двигались перед повозкой со старцем Феодором Кузьмичом до самого Томска и сделались невидимыми только на Воскресенской горе. Это знамение видели все, ехавшие с праведником.
После прибытия старца Феодора Кузьмича в Томск к нему позвали иеромонаха Томского Богородице-Алексиевского монастыря отца Рафаила, который исповедовал больного и причастил Святых Таин.
Старец Феодор Кузьмич все боле и более слабел. Видя искренние слезы своих почитателей, святой старец Феодор Кузьмич говорил им: "Не плачьте и не жалейте меня. Страдания и болезни свойственны человеку и не должны быть тягостны христианину, потому что он обязан не только ничем не ублажать своего тела, но и всегда помнить, что оно обречено умереть и предаться тлению. Поэтому ему нужно спокойно переносить боль и ждать неизбежного конца - смерти".
19 января 1864 года вновь прибыл отец Рафаил и приобщил старца Святых Христовых Таин. Даже на смертном одре старец Феодор Кузьмич отказывался назвать свое настоящее имя. Но сохранился такой рассказ купца С. Ф. Хромова об одной из его последних бесед с праведным старцем Феодором Кузьмичом. Накануне кончины святого старца Феодора Кузьмича купец Хромов пришел в его келью. Помолившись Богу, он встал пред старцем Феодором Кузьмичом на колени и, получив благословление, спросил: "Есть молва что ты, батюшка, не кто иной, как Александр Благословенный... Правда ли это?" Старец Феодор Кузьмич, услышав эти слова, стал креститься и сказал: "Чудны дела, Твои, Господи... Нет тайны, которая бы не открылась". На другой день старец Феодор Козьмич продолжил разговор следующими словами: "Панок, хотя ты знаешь, кто я, но, когда умру, не величь меня, схорони просто".
20 января 1864 года старец Феодор Кузьмич мирно, без мучения и стонов, предал Богу свою душу. Правая рука лежала на груди со сложенными для крестного знамения пальцами. В момент кончины старца Феодора Кузьмича соседи купца Хромова и пожарные видели высокое пламя над домом.
Отпевание, которое собрало множество томичей, начиная с высшей администрации до бедняков, возглавил настоятель Богородице-Алексиевского монастыря архимандрит Виктор (Лебедев). Богородице-Алексиевский мужской монастырь в Томске – место легендарное, здесь сидел под арестом прадед Пушкина, «арап Петра Великого» Абрам Ганнибал.
Погребен старец Феодор Кузьмич был, согласно высказанному им при жизни пожеланию, в ограде Богородице-Алексиевского монастыря, к северо-востоку от главного алтаря монастырского храма.
В 1873 году могилу и келью старца Феодора Кузьмича посетил великий князь Алексей Александрович, а в 1891 году могилу старца Феодора Кузьмича неофициально посещал цесаревич-страстотерпец Николай Александрович. Среди прочих посетителей – военный министр А. Н. Куропаткин, министр путей сообщения князь М. И. Хилков, статс-секретарь А. Н. Куломзин, главнокомандующий русской армией на Дальнем Востоке генерал Н. П. Линевич. Неоднократно могилу праведника старца Феодора Кузьмича посещал глубоко его чтивший член Государственного Совета М. Н. Галкин-Врасский. Он лично прилагал усилия к украшению места погребения святого старца Феодора Кузьмича.
В начале XX века усердием многочисленных граждан Томска над могилой старца Феодора Кузьмича была возведена часовня. На епархиальном совете поднимался вопрос о необходимости тщательного попечения о сохранении и приобретении в церковную собственность вещей, которые сохранились от старца Феодора Кузьмича.
В 1926 году, перед расстрелом последних монахов Богородице-Алексиевского монастыря, здесь же заключенных, святой старец Феодор Кузьмич в продолжение некоторого времени стал являться в парящем полупрозрачном образе. Ясно видимый многочисленными свидетелями, в полночь он выходил сквозь стену часовни и по восточной стене монастыря медленно шел на юг до монашеского кладбища, где исчезал. Святой словно предупреждал заточенных иноков о необходимости готовиться к смерти.
Впоследствии часовня над могилой святого старца Феодора Кузьмича была разрушена, но почитание святого не пресеклось. Долгожданное прославление святого старца Феодора Кузьмича состоялось в 1984 году, когда, по благословению патриарха Пимена, имя праведного Феодора Томского было внесено в состав Собора Сибирских святых. 5 июля 1995 года были обретены его святые мощи и помещены в деревянной гробнице в храме Томского Богородице-Алексиевского монастыря. Часовня над могилой святого старца Феодора Кузьмича была восстановлена, еженедельное служение акафиста праведному старцу Феодору Кузьмичу было введено в обиход Томской обители, а сам праведник старец Феодор Кузьмич стал почитаться небесным покровителем города Томска.
Смерть императора Александра I породила множество слухов. И уже через десять лет появилась легенда об инсценировке Александром I своей смерти и начале им жизни отшельника под именем старца Фёдора Кузьмича. Личный врач императора Александра I Тарасов до самой смерти уклонялся от официальных заупокойных поминовений императора. Склеп императора Александра I в Петропавловском соборе вскрывался трижды и по утверждению очевидцев он был пуст. Почерковедческая экспертиза, проведенная уже в наше время, подтверждала тождественность почерка старца Фёдора Кузьмича и императора Александра I. Да и большинство потомков Романовых также придерживалось мнения о подлинности легенды.
В 1825 году русский император Александра I достиг вершины своего могущества, являясь верховным правителем крупнейшей державы мира, победителем несокрушимого Наполеона, обладателем несметных богатств, любимцем всей Европы, человеком, равнодушным к которому не оставалось ни одно женское сердце. Как мог возлюбленный всеми император, самодержец всея Руси, просто так оставить все суетное и исчезнуть с исторической сцены, чтобы возникнуть в образе старца Феодора Кузьмича – таинственного странника – в необъятной сибирской глуши, в Томске и жить смиренной и праведной жизнью затворника?
